«Мама, скажи немцу, чтоб меня пристрелили, — попросил я, еле волоча промокшие, замершие ноги, валясь от усталости, голода и холода, предпочтя смерть дальнейшим мучениям. Но мать есть мать: «Потерпи сынок, уже скоро!» — из воспоминаний Геннадия Пархоменко.