Патриотизм, стремление к справедливости и желание приносить пользу своей стране — вот что привело Аллу КРИВУЮ (девичья фамилия — СЛЮНЬКОВА) к решению стать военным. Она разрушила стереотипы о том, что армия — не женское дело. Это доказывает, что женщины могут быть не только нежными, но и сильными, отважными, достойными защитниками своей Родины. Пример Аллы вдохновляет и показывает, что нет ничего невозможного.

   В возрасте 19 лет девушка пошла служить в полк связи пятой танковой армии, который дислоцировался в Бобруйске, где служила телефонистом телефонных станций.

   — Мой дедушка, мой отец и братья — все они носили военную форму с честью и гордостью. Я выросла на рассказах отца: он служил в Германии. И вот как-то раз я подумала  —  если мужчины могут, значит, я тоже смогу! Это было мое желание и осознанный выбор. Обратилась в военкомат, и меня приняли на воинскую службу, — вспоминает Алла Владимировна.

От имени Президиума Верховного Совета СССР приказом Министра обороны СССР Алла КРИВАЯ награждена медалью «За отличие в воинской службе».

В ДЕНЬ ТРАГЕДИИ

   26 апреля 1986 года девушка была на службе в ночную смену. Как правило, ночью в штаб поступает мало звонков, и эта смена тоже казалась достаточно обычной, пока в штабе не появилось много кого из командования. Мы толком и не знали, что произошло.

   24 мая девушке выдали командировочное предписание для выполнения служебного задания. Вертолет, офицеры и три девушки прилетели в поселок Пирки Брагинского района. С 24 мая по 8 июня 1986 года Алла находилась на службе в 30-ти километровой зоне техногенной катастрофы Чернобыльской АЭС.

   — Этот поселок (Пирки) мог бы стать городом Солнечным. Но, к сожалению, городом не стал, сейчас это закрытая зона — зона отчуждения. Когда мы туда приехали, там были только военнослужащие срочной службы и военнослужащие запаса, жители поселка уже были перевезены в чистую зону, — рассказывает ликвидатор ЧАЭС.

    Узел связи представлял собой выездную службу. Работали по шесть часов в аппаратной, а когда уезжали с зараженной зоны, проводили дезактивацию машины. Больше всего запомнилось 22-летней Алле то, что хлеб в столовой выдавали без корочки. Тогда даже не задумывались, почему так. Офицеры говорили: «Вам, девчонки, в ближайшее время лучше не рожать детей». Деревья были будто не живые, сухие, «замершие», их называли «рыжий лес».

   — Мы до конца не понимали, как на нас действует радиация. Какая защита должна была быть. Мы просто выполняли свою работу. Была слабость, головокружение, привкус горечи во рту. Мы не понимали, почему так, — связывали все с жарой, — вспоминает заводчанка.

ЖИЗНЬ ПОСЛЕ ТРАГЕДИИ

   В 1991 году, после окончания Харьковского электротехникума связи, Алла устроилась на завод в ЦСПиТО. Сейчас продолжает работать в этом же цехе (ЦЭО) электромонтером по ремонту и обслуживанию электрооборудования.

   — Жизнь непредсказуема, и мы не знаем, что нас ждет завтра. Важно ценить каждый момент общения с близкими. У меня до сих пор остался страх за себя и свою семью. Нужно делать все, чтобы такие трагедии больше не повторялись. Хотелось бы, чтобы мирный атом никогда больше не вышел из-под контроля, и чтобы никому и никогда не пришлось устранять последствия такой страшной трагедии.

Татьяна МЕЛЬНИКОВА